В поисках счастья

Однажды, вытирая пыль в комнате Димчика на столе, я нашла конверт, небрежно засунутый в подставку для ручек и карандашей. Конверт был вскрыт. Я знала от кого это письмо, поэтому взяла конверт, вынула из него письмо и прочитала. Одноклассница моего брата – Галина Зорина – писала ему о своей любви не очень складными рифмами. В этом нескладном стихотворении чувствовалась её боль, ревность и её надежда на то, что выберут именно её. А ещё я видела, как её подруга Аня Черняева подталкивает её на этот шаг, как они идут ругаться, даже драться, с Жанной Боголюбовой. Девушкой, которую выбрал мой брат… Иногда бывает невозможно решить чужие проблемы. И я не могла заставить своего брата полюбить ту или иную девочку!
Мне очень нравился школьный «Последний звонок». Есть в этом прощальном ритуале какая-то завораживающая энергетика. В этот раз на почётном центральном месте стоял класс Димы Кудряшова. Девочки плакали, а молодые люди стояли с торжественными лицами. Я украдкой поглядывала на Диму Кудряшова, и ловила себя на мысли, что очень волнуюсь. Когда Дима Кудряшов уехал в Санкт-Петербург получать высшее образование, в школе стало как-то пусто. Я остро ощутила то, что начала взрослеть. Целый год я не видела его в посёлке, а как-то летом, с большой неохотой идя в продуктовый магазин, я встретила его на улице. Он шёл мне навстречу, смотрел на меня и улыбался. Моё сердце ёкнуло, а затем бешено заколотилось. За моей спиной будто выросли крылья, настроение моментально улучшилось так, что мне захотелось засмеяться! Я продолжала свой путь, а сама недоумевала: «Что это со мной?»
На следующий день, когда я возвращалась домой от подруги, я увидела Диму Кудряшова в нашем подъезде на третьем этаже. Он стоял у двери Женьки Шевченко. Когда я его увидела, мне стало страшно. Почему-то вдруг я представила себе, что сейчас он преградит мне дорогу, остановит меня, задержит… Мне стало страшно от того, что я совершенно не знала, как вести себя в такой ситуации. Пока я поднималась по ступеням на третий этаж, я видела, как всё его тело будто напряглось. Может быть, мой страх читался на моём лице. Дима остался неподвижным. Я быстренько прошмыгнула мимо него, и почти бегом начала подниматься на пятый этаж.

Из его дневника:
«Как она изменилась за этот год! Но она всё та же маленькая девочка, моя напуганная мышка, которая как будто почувствовала, что я хочу её обнять. Прижать к себе и поцеловать… Она сводит меня с ума! Где мне взять решимости?!.»

В те далёкие дни у меня была подруга – Сухарева Алёна Валерьевна. По зодиакальному гороскопу мы несовместимы. Я родилась 15 апреля, Овен, а она 31 августа, Дева. То ли было между нами много общего, то ли мы «дополняли» друг друга, но мы очень хорошо ладили между собой. Она обладала красивой внешностью, и, наверное, знала об этом. Лёк, так я её называла, очень хорошо рисовала. Она училась в художественной школе, и я удивлялась и завидовала её терпению часами сидеть за мольбертом! А какие картины она рисовала на стенах своей комнаты!.. Моя подруга, так же как я, вела дневник. До 1991 года мы не общались: я училась в «А» классе, а она в «Б». А, когда в 15 лет больше половины наших одноклассников и одноклассниц ушли из школы в ПТУ и техникумы, нас осталось настолько мало, что мы оказались в одном классе, без букв «А» и «Б». Десять девочек и два мальчика. Вот за эти два года – в старших классах – мы и сблизились. Мне казалось, что между нами не было тайн, и мне не хотелось ни с кем её делить. В том смысле, что я не хотела, чтобы между нами или с нами ещё кто-то был из девочек. Все эти треугольники, хоть любовные, хоть дружеские, не для меня! Но с нами была ещё Вика Дмитриева. У неё была травма ног, и она ходила, как уточка, переваливаясь с ноги на ногу. Подруг, кроме меня и Алёны, у неё не было.