В поисках счастья

Вот меня снова терзают сомнения: «Оно мне надо?» Я была рада, что могу во вторник спокойно побыть дома одна и подумать. Ан нет! В 11.45 зазвонил телефон:
– Привет! – сказал Влад. – Я здесь, в Зеленогорском! В общежитии.
О, Боже! Только этого мне и не хватало! Ну, «не лежит у меня душа» к этому человеку! Интересно, почему?
– Знаешь, Влад, – решила «не юлить» я. – Сегодняшний день я посвящаю дому. Никаких встреч, никаких гостей.
– Ну, хорошо! – ответил Влад. – Тогда, до завтра!
Почему я сомневаюсь? Даже боюсь?.. В среду мы встретились, и Влад, действительно, повёл меня к себе домой. Дома была его старшая сестра, она была скромной и неразговорчивой. В чужом доме мне полагалось стесняться больше, чем хозяевам, но сестра Влада, казалось, стеснялась больше меня. Я всей душой отвергала и самого Влада, и его дом. Я понимала, что не хочу с ним встречаться. Неужели буду себя заставлять? Влад сказал:
– В армии был, профессия есть, работаю. Одному «болтаться» надоело…
Чем быстрее я скажу ему про то, что мы не будем встречаться, тем быстрее Влад забудет меня. Я сказала, что хочу погулять, и мы вышли на улицу. Я «гуляла» в сторону автобусной остановки. Всё. Надо ставить точку. Когда мы подошли к остановке, мы увидели там трёх подростков. Один присвистнул, увидев нас, и не стесняясь, заявил:
– Влад?! С такой красоткой?!
Это было очень нагло с его стороны. Прозвучало, как: «Королева и мужик». Но он озвучил именно то, что творилось в моих мыслях и в моей душе. При них я уже ничего не захотела говорить Владу. Я не хотела его унижать. Подожду удобного момента.
Когда я приехала домой, мне позвонил Денис Лебедев:
– Я хочу извиниться перед тобой за первое мая, – сказал он. – Хочу прийти к тебе, давай прогуляемся?
Как я этого не хотела! Но, похоже, сразу все решили выяснить свои отношения со всеми. Я снова вышла из дома на улицу. Дэн ждал меня у подъезда, он сидел на лавочке, но, когда я вышла, он встал. Мы, не торопясь, зашагали по дороге.
– Помнишь новый год? – задал мне вопрос Денис.
– Ну, конечно, помню! – сказала я. – Что ты думаешь, я «валялась в половиках»?
– Но ты ведь и правда была пьяна!
– Ну, была, – согласилась я, – но не на столько, чтобы ничего не помнить!
– Я тебя не обвиняю! – сказал Дэн. – Просто, когда мы шли в клуб на дискотеку, моя мама нас увидела. Они тоже были на улице, вышли запускать фейерверки.
Мама! Ну, конечно! Пронеслось в моей голове.
– Она у меня потом спросила, согрел ли я тебя?
– Как это понимать? – удивилась я.
– Ну, когда мы шли мимо моего дома, ты как раз сказала, что очень замёрзла.
– Твоя мама это услышала, и сделала какие-то выводы?..
– Мало того, – сказал мне Дэн, – что я тебя уважаю, я просто «тащусь» от тебя! Скажи мне честно: у меня есть надежда?
– Честно? – ответила я. – Мне сначала надо разобраться со своим прошлым. Со своим недавним прошлым.
– Наташа, которая любила Васю, – ядовито сказал Дэн.
Меня будто резанули ножом, при чём, в самое сердце!
– Да, наверное, глупо отрицать, что я его любила! – заявила я. – Но, почему ты говоришь об этом так, будто это низко, гадко и пошло?!
– В общем, надежды у меня нет? – Повторил свой вопрос Дэн.
– Нет, – ответила я. – Прости.
На прощание он захотел меня поцеловать, но я отстранилась.
– Фашистка! – сказал Дэн с каким-то смехом, и мы разошлись по домам.
В ту ночь мне приснился очень плохой сон, как будто Дэн лишил меня невинности, грубо и жестоко. Даже после всего этого я чувствовала боль. А потом я пришла куда-то, где был нечистый дух. Там поставили статую Пресвятой Богородицы и оставили, до появления этого нечистого. И я осталась там. Вдруг Пресвятая Дева ожила, и я увидела обыкновенную девушку, не лишённую кокетства и хвастовства, а в руках она держала бутылку вина. Вдруг я увидела, что девушка начала себя вести так, будто увидела нечистого. В моей голове пронеслось: «Неужели он покажется мне?..» И он начал появляться, как будто вставал с корточек, снизу откуда-то. Взлохмаченные и грязные волосы, лицо, словно густо покрыто кремом и белой пудрой. А глаза выведены тёмными тенями, как будто глаза глубоко посажены и вокруг них тёмные круги. Тощенький, одет во что-то чёрное, облегающее. Он что-то мне говорил, я всё слышала хорошо, но, проснувшись, вспомнила только:
– Я помог первый раз маме, когда ей было 7 лет.
Он принял человеческий облик, медленно подходил ко мне, хотел меня поцеловать. Он всячески пытался сбить меня «с пути истинного». Я отступала, потому что в первую очередь видела в нём чёрта. Он ведь им и был. Вот и всё.