Удар. Резкая боль. Вот оно, оказывается, каково получать сотрясение и терять сознание. А вот и он. Тоннель. Белый такой. - Я что, умер? – От этой мысли я невольно засмеялся. - Не-е-ет, еще рано, молод. Тоннель стал сужаться, я даже занервничал, куда же дальше. Тут же тоннель взорвался яркой белой вспышкой, меня оглушило и мигом перенесло в операционную нашего бункера. Моя мать на операционном столе, рядом отец и врачи, все суетятся, бегают вокруг матери. - Вот как я родился? – Даже страшно стало, вот только путешествий во времени не хватало! Да еще и мысли вслух… Опять вспышка и неприятный звон в ушах, меня буквально затянуло в центр вспышки. Прошло меньше секунды и вот я стою в коридоре между учебными классами, на стене красуется плакат с женщиной, приставившей указательный палец к губам Внизу надпись: «Работай молча! Капиталисты не дремлют!». Стены неприятного ржавого цвета, он мне никогда не нравился-этот коридор. В конце коридора, в стену, на верху, вмонтирован динамик. - О! Чудесная картина! – Я посмотрел на бетонный пол и увидел себя лет девяти, надо мной нависла массивная туша Жоры. Он бил меня, не обращая внимания на тщетные попытки нашего учителя оттащить его. Челюсть до сих пор побаливает после той стычки. А ведь десять лет прошло… Не успел я сделать шаг вперед, чтобы попробовать отодрать тело Жоры от меня несчастного, как еще одна вспышка втянула меня внутрь себя. Я уже начинаю привыкать. На этот раз я оказался в столовой нашего бункера. Выпускной. Жаль были родители выпускников, помнится, кто-то обещал принести вино из запасов семьи. А вот и мой отец и мать, как мне их не хватает… Чёрт! Если бы не та авария в реакторе бункера! Все чем-то беседуют, родители выпускников сидят на высоких стульях возле стойки бармена, назвать эту стойку барной нельзя, обычный большой стол с разными подставками, в которых находятся столовые приборы, сама стойка полая, внутри морозильные камеры. Вялый бармен, он же по совместительству и повар, что-то разливает по бокалам, наверное шампанское, не знаю. А вот и сами виновники торжества, сидят за столиками и что-то бурно обсуждают, где-то там должен быть и я. Вот, точно. Вот и я, разговариваю с Митей. Мой лучший друг, впрочем, он же и единственный. Стены тут уже не такого ржавого цвета, они бледно-голубые с горизонтальной полоской ржавого цвета посередине стены.
Читать далее...
- Т-товарищи! – Слегка заикаясь, заговорил глава надзора за образованием в бункере Иван Николаевич. – В-в этот торжественный для н-нас день, хочу поздравить всех ребят, закончивших обучение! Вы прекрасно учились и являетесь примером для б-будущих поколений!-Иван Николаевич заметно волновался, все внимательно слушали его речь.-Теперь вы вступили во взрослую ж-жизнь! Новые горизонты открыты для вас. Но с в-возрастом прибавилась и ответственность. . Поэтому, мы желаем вам получить достойную вас должность и трудиться во благо бункера, а в будущем участвовать в в-восстановлении коммунистического общества! Мы гордимся в-вами! Страна вами гордится! – Стерев со лба пот, он занял место среди родителей под аплодисменты. Он, конечно, не лучший в мире оратор, но своё дело знает, аплодировали ему из уважения, да и сама речь лучшая из всех произнесенных им. Заиграла музыка, спокойная. Картинка начала расплываться. Музыка будто удалялась, на смену ей приходил голос, бормочущий что-то не внятное. Постепенно картина выпускного сменилась ярким светом, голос становился четче, откуда-то появился гул. Что-то резко толкнуло меня и резануло по ушам невыносимым писком. Яркий свет рассеялся и я увидел перед собой Митю. Он судорожно тряс меня, нервно оглядываясь по сторонам и что-то крича мне. На лице его было видно несколько глубоких порезов.Я оглянулся по сторонам, справа зияла огромная дыра в стене бункера, слева что-то кричал Мите заместитель начальника охраны бункера, за его спиной был огонь, на двери, у которой он стоял была кровь, много крови. Странно, я не слышу звуков. Гул в ушах перебивал всё. Я попытался встать, но резкая боль пронзила всё тело, вставив своё весомое «против». Гул становился тише и я уже слышал звуки стрельбы, но из-за резкой боли, все поплыло, я начал терять сознание. Николай, тот самый заместитель, подбежал к Мите и прокричал ему, что меня нужно дотащить до выхода. Они резко поставили меня на ноги, взяли под руки и я отключился от резкой боли. Последнее, что я услышал, были мои крики. - Ничего, скоро…дотащим. – Я очнулся. Наверное из-за того, что все стихло. Над ухом бормотал Николай. - Ещё чуть-чуть, дальше наши помогут. - А если не помогут? – Это уже Митя заговорил. Над другим ухом. Его голос дрожал, он нервничал. Тела я не чувствую, как будто в космосе. Надо открыть глаза, но они не слушаются. Попытавшись еще раз, я их всё-таки открыл. - Что значит «если не помогут»? – Усмехнулся Николай. – Помогут, куда ж им деться. Мои ноги болтались над полом, меня несли. - Вот, пришли. – Я приподнял голову и увидел дверь в «прихожую». Мы так называли зал с основной дверью бункера. – Открывай, это я! – Крикнул Николай в рацию и стальные запоры двери зашевелились. Уже через пару секунд дверь была открыта и меня внесли в небольшой зал с компьютерами, ящиками и главной дверью. Она была два метра в высоту и шириной три метра, сделана она из титана толщиной два метра. В зале так же было 6 человек, наш санитар, родители Мити, два охранника и наш слесарь. - Мишаня, дверь запирай! Из наших больше никого… - Последние слова он сказал на выдохе, опустив голову. В зале повисла тишина. Меня аккуратно положили на один из ящиков, я уже чувствовал свои ноги и руки, боль постепенно проходила и я уже почти мог сам встать. Мать Мити не выдержала напряжения и с истерией кинулась к двери ведущей к жилым помещениям. -Они там! Я знаю! – Со слезами на глазах она била кулаками в дверь. – Они не могли все погибнуть! Нет! Нет! -Мам! – Крикнул Митя, вместе с отцом бросившись к Ольге Николаевне. -Они там! Я слышу как они просят помочь! – Они пытались тщетно оттащить её от двери, она отбивалась ногами, схватившись за круговой засов двери. – Почему вы не слышите их?! Почему не хотите помочь?! -Мам! Мама, прошу не надо… Митя отошел от матери, взявшись за голову, и, невольно пустив слезу, крикнул сорвав голос , - Мам! Хватит! Пожалуйста… Ольга Николаевна отпустила дверь, сев возле неё. Митя с его отцом подошли к ней и отвели к ящикам. Сейчас она просто молчала сидев на ящиках, Митя стоял неподвижно, а его отец до сих пор так ничего и не сказал, он просто обнял Ольгу и молчал. Она тихо плакала. Другие выжившие стояли побледнев наблюдая за этой картиной. У меня закололо в сердце и застучало в висках, Мите сейчас не позавидуешь. Я начал медленно вставать, боль почти прошла, только голова кружилась. Получилось встать, я сделал пару шагов вперед, вроде не шатает. Олег Викторович, отец Мити, все также не отпуская Ольгу, подошёл к нашему санитару, что-то сказав ему. Игорь Андреевич, смотря в одну точку на стене кивнул головой, нащупал свой докторский саквояж и, так же смотря в стену, начал копошится трясущимися руками в нем. Саквояж упал, и только тогда Игорь пришел в себя и оторвался от стены, начав собирать все выпавшее из него. Собрав все препараты и инъекторы, он дал Олегу пачку каких-то таблеток. Две таблетки были отданы Ольге, другую принял сам Олег. - Мить… - Позвал его отец. Митя медленно подошел к отцу, который протянул ему таблетку. Митя отказался от таблетки, помотав головой, и ушел к бронированному окну из которого открывается вид на генераторы запоров главной двери. В это время охрана медленно перебралась к ящикам, судя по надписям на них, они предназначались для ситуаций, когда требовался выход наружу. Николай же с Михаилом копались в главном терминале, которым открывались главные двери. Видимо все отошли от произошедшего, но тишина все еще напоминала о событиях этого дня. Я медленным шагом подошел к Митяю. - Ну ты как? – Спросил его, встав справа от него. - О, ты очнулся, - слегка удивился он, повернувшись ко мне, – Я никак, меня мама больше волнует. - Все в порядке будет, это скоро пройдет, - сказал я натянуто улыбнувшись, - что тут произошло? - Напали на нас, ублюдки, взорвали боковую стену, они у нас не такие прочные. Когда они попали в бункер начали выкашивать всех из автоматов, - он приостановился, собираясь с духом, лицо его побледнело отчасти, - стреляли во всех кого видели, мои спрятаться успели здесь с охраной во время дежурства, отец как всегда осмотр генераторов проводил, а мать заметки делала для газеты. Когда они услышали взрыв то сразу же тут спрятались, а я в это время еще спал. Я проснулся услышав стрельбу. Вышел из комнат и на меня тут же накинулся какой-то урод в маске с кое-как сплавленными металлическими пластинами на груди и в лохмотьях одежды. Он повалил меня и прижал мне к шее кусок арматуры, - Я внимательно слушал рассказ Митяя, он еще раз прервался и собираясь с духом, сглотнул ком подступивший к горлу, - я уже с жизнью распрощался, но Михалыч вовремя появился… он пустил ему пулю ровно в висок… я не знаю откуда у него огнестрельное оружие, но я ему жизнью обязан… - Митя опустил глаза в пол, увидеть смерть человека, даже дикаря, который хотел тебя убить и всех твоих близких, всегда тяжело, как я его понимаю… как же мне не хватает родителей… - Он помог мне встать и мы направились к выходу, он дал мне своего «шмеля» и 5 хим. патронов, сказал, если его убьют будет чем стрелять, хотя бы из этой игрушки. Нам повезло, мы никого не встретили по пути, видимо эти нелюди ушли глубже в бункер. Когда оставалась совсем немного, я заметил тебя, ты лежал, облокотившись на стену, в десяти метрах от тебя зияла огромна дыра. Тебя видимо оглушило взрывом, никто не подумал, что ты жив. Я подбежал к тебе, ты что-то бормотал, потом, более-менее в сознании осмотрелся и дернулся с места, но тут же упал и закричал. – Митяй опять остановился, но сейчас он просто собирался с мыслями. – Потом Михалыч услышал что-то похожее на вой, он подумал, что нападавшие привели с собой собак, еще были выстрелы, поэтому мы быстро взяли тебя под руки и повели к выходу. И вот, дальше ты очнулся тут, на ящиках. Мне нечего было сказать, сердце уже от услышанного билось вдвое чаще. Митя понял меня без слов, я ему кивнул и тоже уставился на генераторы через запотевшее окно. На антеннах генераторов блистали искры, раз в пару секунд небольшие молнии от одной большой антенны в центре генераторной, разрезая воздух быстрыми движениями, достигали антенн генераторов. Забавное зрелище, звук тоже, он не режет уши, но все таки довольно неприятен. Хотя… мне он с детства нравился. - Ну что, товарищи…придется выходить. – Оторвался начальник охраны от компьютера. - Как выходить, Иваныч? Как!? Мы даже примерно не знаем, что снаружи! – Всполошился наш работник скальпеля и бинта. - А вот так, Игорек. А что, собственно, ты предлагаешь нам делать? Сейчас там орудуют разномастные дикари, они все крушат и выносят! После них ничего не останется кроме трупов. Тишина снова повисла в фойе, видимо никто больше не знал как возразить этому решению. Ольга едва слышно снова всхлипнула, и тут же тишину прервал неистовый вопль какого-то зверя. Все встрепенулись, по телу прошла не приятная дрожь. - Что это? – Игорь опять не на шутку заволновался. - Мишань а ну-ка выведи картинку с камер наблюдения – Николай подошел снова к компьютеру. Нас с Митей одолел интерес и мы подошли к нему. На мониторе был вид с трех камер, одна показывала жилые помещения, другая генераторную в которой копошились напавшие на нас дикари. Один из них полез к антенне генератора и… Секунды на три пропал свет, скоро вновь все заработало, на камере в генераторной было видно как обуглившееся тело медленно падает на пол, дикарь, стоявший с ним рядом , смеялся над столь нелепой смертью. - Животные… - Чуть слышно обронил Николай. На третьей камере просматривались ремонтные отделения. Дикари вынесли оттуда все под чистую. Слышно было как наш слесарь тихо ругал их трех этажными словами. Внезапно за стальной дверью раздались приглушенные звуки стрельбы, то затихающие то снова нарастающие, и на первой камере забегали тени, они бежали в сторону взорванной стены откуда пришли дикари. Собственно это они и были, через пару секунд их стало четко видно в объектив камер, но они были напуганы и от кого-то отстреливались. Когда эти несчастные мародеры скрылись в темноте тоннеля, замелькала е-Миша, поверни-ка камеру. – Сказал Николай пристально вглядываясь в очертания тени. Михаил стал медленно джойстиком поворачивать объектив камеры, но вдруг тень резко зашевелилась и исчезла из поля зрения. Когда камера повернулась на то место где должен был быть обладатель тени, никого там не оказалось. Михаил стало быть уже начал поворачивать объектив камеры обратно, как неожиданно перед камерой промелькнула огромная пасть с зубами размером каждый с указательный палец. Увы это последнее, что запечатлела камера. Михаил даже подпрыгнул на месте громко выматеревшись. Николай застыл бледный на месте а мы с Митей невольно отошли назад.
