Линор Горалик. Честный БДСМ.

C человеком должно быть приятно.

Линор Горалик. Честный БДСМ.

Иногда они делают совершенно непонятные мне вещи. Носят на себе опознавательные знаки, запираются в темных подвалах или в светлых, кафелем облицованных залах, похожих на анатомические театры, заранее обговаривают роли, подбирают себе костюмы, на бумаге подписывают, что нельзя и что можно делать, проверяют, есть ли в аптечке анальгин, расстилают чистые полотенца и только потом, медленно и чинно, как в старом театре, приступают к...

Любимый, любимый, когда ты оставил на моем животе вот этот шрам от горла и до лобка, мы курили с тобой на кухне и я рассказывала тебе, как утром ходила за яблоками.

Помыслы

Стремление сделать больно, получить больно, сделать страшно, получить страшно. Стремление унизить, унизиться, подчинить, подчиниться, испугать, испугаться. Почему, почему мы, хорошие дети, интеллигентные люди, отказываемся от нежности - голливудским кино, русской литературой, европеизацией, политкорректностью, Жуковским и Гейне в нас забитой, намертво загнанной, - обязательно сопровождающей любое постельное действо, почему ласка оборачивается шлепком, перышко - плеткой, поцелуй - укусом? Почему мы позволяем себе так поступать - позволяем с собой так поступать? Чего ищем?

Ищем возможности побыть взрослыми, жестокими, сильными - перестать быть взрослыми, жестокими, сильными; ищем возможности побыть слабыми, подчиненными, хрупкими - перестать быть слабы ми, подчиненными, хрупкими. Ищем забытья: забыть, что у тебя зарплату получают 180 человек, забыть, что тебе зарплату не платят уже два месяца. От боли все отступает, слава богу, от чужой боли все отступает, слава богу.

Любимый, ну же, пожалуйста: помани меня кнутом, ударь пряником.

Причины

Врачи говорят нам, что все не так просто, что дело в комплексных, смутных, странных механизмах, сложившихся в наших бедных телах и душах давно и незапамятно и демонстрирующих нам свое действие каждый раз, когда ты берешь в руки свою трость, когда я беру в руки свой поводок.

Врачи говорят, что причиной, например, того, что давеча ты сказал мне: "Ляг, закрой глаза и считай до десяти", может быть психологическая травма, полученная тобой восемнадцати месяцев от роду, когда в психике человека формируется образ собственного тела; врачи говорят, что причиной того, что я легла, закрыла глаза и стала считать до десяти, могут быть мои эротические фантазии, активизированные под воздействием порнографии, показа сексуального насилия в кино и по телевидению.

Врачи говорят, что ты, возможно, ощущаешь свою малоценность и твоя привычка часто сжимать мне горло является защитным механизмом компенсаторного характера; врачи говорят, что возникающее у меня ощущение восторженной беззащитности - результат травмы, сексуальной или эмоциональной неудачи, факта грубого или очень обидного отказа и откровенного пренебрежения. Врачи подозревают у тебя некоторые асоциальные особенности; врачи подозревают у меня некоторые психические заболевания.

Но видишь ли, мой любимый, я признаюсь тебе к стыду своему и страху: мне не важно, мне совершенно не важно, как и почему, и что привело нас сюда, и с чего начиналось, и когда первый раз ты понял, что удар по лицу может быть благом для другого, и когда я первый раз поняла, что удар по лицу может быть благом для меня. Мне, правда, все равно. Тем более что я не имею права задавать тебе вопросы, пока со мной не заговорят.

Понятия

Значит, так. В умных книжках и тайных-нетайных кодексах все расписано и четко сформулировано: когда ты, любимый, говоришь мне: "Заткнись, сука, заткнись и ...", - то это ты "хозяин", а я "рабыня"; а когда ты говоришь мне: "Свяжи ее", - то это я уже "свитчер", потому что я поменяла роль, я, знаешь, любимый, могу поменять роль, если ты прикажешь. И все это они в книжках-кодексах называют BDSM - Bondage, Domination/Discipline, Sadism, Mazochism, ("Связывание, Доминирование/Наказание/Дисциплина, Садизм, Мазохизм"). Смотри, любимый, за-учи-не-перепутай, а то как же мы?

Еще есть "кодекс БРД" - "безопасность, разумность, добровольность", - а иначе, говорят они, ах, все это уже не наш красивый и законный эротический такой BDSM, а чистой воды жестокое несанкционированное насилие, фу, фу, мы против, против, против. И личные кодексы - "конвенции" - тоже есть: вот связывать руки можно, ноги низзя, ручкой можно, плеткой низзя, по попе можно, по морде низзя, без крови можно, с кровью низзя, стричь можно, брить низзя...

"Хозяин" и "раб" - терминология игровая, ролевая, частная какая-то, "ненаучная", а больше представители соответствующих культурных групп любят понятия sub, он же bottom, - "тот, кто подчиняется", и dom, он же top, - тот, кто доминирует. И вот это разделение уже более четкое и более внятное; sub - не всегда раб, его подчинение может быть совсем умозрительным, паре может просто хватать - в качестве соуса к сексуальному гарниру - называния себя sub и dom.

Еще есть много, много терминов, связанных с теми или иными конкретными практиками, на русский из них мало что переводили, обходятся арго, которое нам здесь, любимый, редактор написать не даст - будем же, как хорошие зайчики, английские термины перечислять, поясняя.

Всех, конечно, не перечислишь - нет предела фантазии и совершенству, а слово, знаем мы, гонится за действительностью, так что словарь реально неисчерпаем. Но, например, есть понятие "ваниль", vanilla - так они, любимый, называют отношения других людей, не привыкших водить друг друга на поводке и заставлять считать шаги с закрытыми глазами.

И есть понятие hanky code - "условный", назовем это так, "код" - система опознавательных знаков, по которой втянутые в эти игры узнают друг друга в толпе, - когда-то этими кодами пользовались геи, теперь коды изменены, трансформированы, приспособлены и под BDSM, - например, альпинистский карабинчик на поясе у dom, маленькая веревка на запястье у sub.

И есть понятие "цветовой сигнал", colors, - метод общения во время сеанса, когда можно не знать, означает ли слово "нет!" - действительное нет, означает ли слово "не надо!" - действительную просьбу о пощаде или это элемент общей игры. Тогда говорят "красный" - и нож убирают от горла, говорят "желтый" - и нож не убирают, но и не слишком надавливают на острие, говорят "зеленый" - и делают, что считают нужным, но только, ради бога, любимый, помни, что я пригожусь тебе живой.

И это, кстати, может быть оговорено в контракте, и то в контракте... Любимый, любимый, я понимаю - это такая форма садомазохизма, сесть и начать контракты подписывать, договоренности устанавливать. Любимый, давай же и мы договоримся: ты постараешься меня не убить, я постараюсь не умереть под тобой.

Принципы

Любимый, любимый, одна девочка говорила мне: "Я мазохистка, я позволяю своему мужу говорить мне в постели: замолчи! - и меня это возбуждает, ты представляешь?" А другая девочка говорила мне:

"Один раз мой привязал меня к кровати, я испугалась дико, он взял нож и вырезал у меня на животе огромную розу, роскошную, она заживала две недели, бледнела как бы, - мне стыдно, но, понимаешь, это был лучший секс в моей жизни. Как ты думаешь, может быть, у меня есть некоторая склонность к подчинению?".


Некоторым нужны наручники, цепи, плети, крючья, иглы, кожаные ремни, стянувшие слабую грудь. Некоторым надо сказать: "Стань на колени. Повернись. Положи руки за голову. Не двигайся. Стой так, я хочу на тебя смотреть". Одни не успевают отстирывать кровь с простыней, развязывать узлы на веревках, отстегивать наручники, снимать наглазники. Другие говорят: если ты сейчас кончишь, ты никогда меня больше не увидишь. Столько приспособлений, от вибратора с дистанционным управлением до ошейника шипами внутрь, столько практик, - от прилюдного выгуливания на поводке и передачи в пользование друзьям до скромного связывания любимых ручек шелковым шнурочком: "Так нормально? Тебе не больно?".

Врачи называют это - воображаемый садизм, пассивный садизм, агрессивный садизм. Воображаемый - это то, что ты делаешь, когда меня нет рядом, любимый, воображаемый - это когда ты пишешь мне: "Когда я приеду, я привезу с собой снег. Помнишь ли ты, знаешь ли ты ощущение свежего снега на очень горячей коже?" Воображаемый садизм, воображаемый мазохизм - это когда человек ничего не делает, но - во время акта, душа, работы, еды или сна представляет себе, что бывает, перебирает в уме, как могло быть, воображает сцены, на которые никогда не решится, - на которые просто не хочет, не должен решаться, - ему не нужно, ему хватает воображения, мира темного и прекрасного, созданного им самим, принадлежащего ему одному.

Пассивный садизм, пассивный мазохизм - это когда ты не делаешь мне больно, страшно, стыдно - но просто отказываешься делать мне хорошо. Пассивный садизм - это когда ты не даешь мне кончить, пассивный мазохизм - это когда я готова не кончать, пока ты не скомандуешь. Это когда ты делаешь вид, что забыл сделать то, что я люблю, это когда я делаю вид, что ты забыл, что не надо делать то, чего не люблю я. Это когда ты говоришь:"Обойдешься". Это когда я обхожусь.

А активный садизм-мазохизм - это, мой милый, бывает действительно больно и действительно страшно, это, мой милый, то, что оставляет шрамы на коже и ужас в душе, не говоря уже об убийстве, не говоря уже об Иэне Макьюэне, Пере Улове Эн-квисте, не говоря уже...

Это, мой милый, то, на что даже мы решаемся редко и с опаской, вернее, с соблюдением больших мер предосторожности - лезвие не должно входить слишком глубоко, веревка не должна впиваться слишком сильно, воздуху должно хватать, может, на один вдох всего, но воздуху все же должно хватать. И если иногда ты дашь мне воды, я буду тебе благодарна. Говорят, что активный садизм - это путь к преступлению, что не будь у тебя меня - неизвестно, на что бы пошел ты и чем бы закончил, говорят, что у сильного пола больше развит физический садизм, чем психический, и может не довести до добра, и что если однажды зимней ночью путник...

Любимый, любимый, как нам с тобою нескучно.

Практики

Разнообразие невероятно, попытки перечисления безнадежны, даже самые скромные каталоги BDSM-практик насчитывают пятнадцать, двадцать, тридцать основных разделов: "ролевые игры", "связывание", "модификации тела", "порка", "генитальные пытки", "дисциплинирова-ние", "горианские игры", "лишение свободы". Много еще чего, что нам с тобой, любовь моя, смешно называть именами - как смешно было бы смотреть в музее на собственные фотографии, как смешно было бы описывать прожитый день в терминах научного эксперимента. Но надо попробовать.

При "ролевых", скажем, "играх" ты объявляешься ребенком, а я - родителем, ты - зверюшкой, а я - охотником, ты - падишахом, а я - женой из гарема, ты - девочкой, а я - мальчиком.

"Связывание" включает в себя, если не вдаваться в детали, все: от сковывания рук наручниками за спиной до сложнейших, изощренных и изуверских техник японской работы с веревками, когда тело может быть зафиксировано в невероятной позе, подвешено к потолку, растянуто на жестком полу или на мягкой перине.

"Модификации" иногда сводятся к рисованию смывающимся фломастером цветочков на животе, иногда заканчиваются проколотыми ноздрями и отрубленными пальцами.

"Порка" может проводиться ладошкой, палкой, ремнем, арапником, капроновым чулком, пеньковой веревкой. О генитальных пытках здесь лучше не говорить, но и они, несмотря на чудовищное название, могут представлять собой всего лишь щекотание перышком того-сего.

"Дисциплинирование" может заключаться в чем угодно - от мытья посуды в наказание за плохое поведение до сажания на хлеб и воду на трое суток и до обучения командам "лежать", "сидеть" и "фас".

"Горианские игры" - это вообще неописуемое нечто, доступное лишь безумным поклонникам Джона Нормана.

И так без конца, без конца - насколько хватит фантазии и желания, и пособий, и терминологии, и опыта, и его отсутствия, но только знаешь, любимый, кажется мне, что кое-чему не дашь имени и кое по каким вещам не напишешь пособия - и, ради бога, не заставляй меня ждать, любимый.

Есть люди, покупающие эти приспособления на специальных сайтах, в специальных магазинах, есть люди, создающие эти приспособления в домашних мастерских, есть люди, патентующие, коллекционирующие, лелеющие и холящие эти приспособления, иногда доводимые создателями до уровня сложности космического корабля, лазерного оружия, женской логики.

Простой набор-минимум - веревки, наручники, кляпы, маски, прищепки, может, еще что-нибудь колющее или режущее, может, ну, ремень брючный обыкновенный - этого должно хватать людям, желающим странного, но нехитрого. Несколько капель фетишизма преобразуют ингредиенты вышеописанного рагу в более мрачные, менее удобные и какие-то, что ли, театральные: веревка становится специальным приспособлением с петлями и фиксаторами; наручники оказываются шипастыми, резиновыми, меховыми, огромными, тяжелыми, нелепыми; к маскам прилепляются железные наглазники, съемные шоры, крюки для протягивания веревки; кляпы приобретают неожиданные формы, пристежки, ручки, дырочки; колющее и режущее обязательно снабжается ножнами, символами, устрашающими (бесполезными, бессмысленными) зубцами, резьбой, фаллическими ручками; ремень заменяется набором разнообразных и дорогостоящих плетей.

Традиция - для любителей соблюдать традицию - требует кожаных и латексовых костюмов, перчаток, черных чулок, ошейников, татуировок, сапог со скрипом и без, каблуков-шпилек, ломания странной фетишистской комедии, заменяющей, кажется, секс. Обычно те, кто не ленится носить виниловые лифчики и красить губы в черный цвет, любят оборудовать бывшую детскую крюками в потолке, кольцами в стенах, распятиями, дыбами, дубовыми столами, волосяными подстилками. Все это гордо называется "подземельем", устроенным этаже этак на третьем и выходящим окнами на соседские пеленки во внутреннем дворе.

Любимый, мне каждый раз кажется, что они выходят на сцену. Мне кажется, что у них есть суфлер и выученные роли, и манера раскланиваться перед невидимым залом по окончании... Зачем им это, любимый?

Племя

Клубы, доски знакомств, сайты, форумы, карнавалы, концерты, листки, журналы, публичные дома, рабы и хозяева по вызову, магазины приспособлений и аренда приспособлений, пособия, инструкторы, курсы обучения, юристы-консультанты, правозащитники, официальные союзы, добровольные арбитражные суды. BDSM - это мир, любимый, большой мир, субкультура. И некоторые выбирают именно этот мир, живут в нем, делают это очень серьезно: записываются в клубы ("всегда закрытые, но никогда не подпольные, мы не секта, боже упаси"), пишут на форумы, читают журналы, покупают кассеты и пособия, совершенствуют кляпы и наручники, нанимают рабов и инструкторов - со-ци-а-ли-зи-ру-ют-ся.

Хотят быть не одинокими, хотят, чтобы происходящее с ними, хлещущее из них оказалось заурядным, обычным, нестрашным, не таким, как у всех, да, но таким, как у многих. Им так легче, любимый.

В какой-то мере BDSM становится даже модным - символика, общий, что ли, настрой входят потихоньку в кино-рекламу-музыку-искусство. Там Версаче рекламирует очередную тряпочку, показывая нам хорошо одетого мальчика с холодным лицом, сидящего на постели рядом с ничком лежащей голой девочкой, тут - клип с маленькой шлюшкой в черной коже, попирающей грудь несчастного воздыхателя острым, как копытце, копытцем. Тут - "легкий ликер для легкой жизни" с девочкой в закрывающей глаза маске на пол-лица, там - пара розовых наручников с надписью "Единственный способ сэкономить деньги - оставить вашу даму у входа".

Мы становимся in, дорогой, мы становимся cool. До тех пор, конечно, пока не трогаем их руками, плетками, электрошокерами.

Последствия

Некоторые говорят: секс заканчивается, жизнь продолжается - не понимаю, конечно, но предположим. Это значит: секс заканчивается, синяки остаются, секс заканчивается, раны остаются, секс заканчивается, дрожь в коленках остается, и если мы хотим сделать все это еще раз, милый, хорошо бы не умереть до тех пор, хорошо бы.

Ранки бы хорошо промыть, перевязать порезы, убедиться, что нет сотрясения мозга, помассировать затекшие мышцы, отогреть пальцы, погруженные в лед, или лед приложить к ожогам. Позаботься обо мне, любимый - нашатырь, йод. Гладить, не выпускать из рук, как котенка, как больную птицу, в ванную отнести на руках, выкупать, завернуть в полотенце размером с целое детство и так, в полотенце, посадить себе на колени, мокрые волосы перебирать, разбирать на прядки, шептать про слонов и мишек, пока почти не засну, гладить, гладить, рывком притянуть к себе, поцеловать страшно в разбитые губы, чтобы кричала от боли и вырывалась, но не отпускать. Не отпускать.