«РОДИНА»

«РОДИНА» (глава из рассказа "9 мая - не будет")

Переодев полевой камуфляж в парадную форму, я выбежал из дома. Напугав несколько прохожих вопросами: "Как пройти по этому адресу?!" - тыча им в лицо, листок написанный Женей, я добрался до её дома на полчаса раньше назначенного времени. Я вошел в подъезд трехэтажного жилого дома. Поднявшись на второй этаж, я начал стучать в дверь сорок седьмой квартиры, но мне так и не открыли.
Простояв минут пятнадцать, я спустился вниз и, выйдя из подъезда, закурил сигарету. Я застыл, уставившись в одну точку с глубоким чувством досады. Вдруг послышались щелчки каблуков по тротуару, подняв глаза и повернувшись, я увидел её. Подойдя ко мне, она заговорила первой.
- Да, пунктуальность это по вашей части... Я, правда, надеялась, что тебя убьют… - её улыбка противоречила её словам.
- Мне уйти? - хотел я показать характер.
- Да нет. Заходи, раз пришел.
Мы поднялись и вошли в её квартиру. Она повесила плащ в прихожей и провела меня в большую комнату, видима гостиную. Посередине комнаты стоял большой стол, накрытый белой скатертью, а вдоль одной из стен размещался сервант со стеклянными дверцами, где были аккуратно расставлены столовые приборы.
Я смотрел на стол, на красивые стулья из красного дерева, на бардовые шторы, но мне казалось, что я не разглядываю комнату, а плавно впитываю её в общую обстановку невероятного уюта. Мои глаза разглядывали комнату, но все мое сознание не отрывало глаз от Жени, при этом внутри меня все безропотно трепетало. Я боялся посмотреть на нее, чтобы скрыть свою покорность, но страшная сила тянула мои глаза в её сторону, как глоток воды в без жизненной пустыни.
- Что будешь пить? Есть водка, есть коньяк - пол бутылки, есть вино - французское... есть еще правда чай... но ты же сюда не за чаем пришел?..
- Эээ?..
- Да брось, Зигфрид, не утруждай себя ненужными объяснениями. Мы с тобой ведь не дети. Просто затащить меня в постель после чая было бы не совсем правильно...
- Ты о чём?! - не знаю, зачем я это сказал, видимо первое, что пришло в голову.
Если девушка сама начинает говорить на эту тему, да еще и в лоб, это говорила мне о том, что она не будет препятствовать "походу" в постель. Но я же пришел сюда совсем не за этим. Даже мыслей таких не было. Какая постель?! Да я дотронуться до нее ито боялся.
- Как о чём? Ты же вроде как у нас победитель, и в покоренном городе можешь брать любые трофеи! - в её голосе промелькнули ноты отчаяния.
- Перестань! Я совсем не за этим!
- Не за этим... не за этим... (она начала быстрыми шагами ходить по комнате, подошла к шкафу и, открыв дверцу, достала из него бутылку коньяка и два фужера). Да ты присаживайся, что встал как вкопанный?
Я отодвинул стул и сел за стол, не зная чего еще ожидать. Женя наполнила фужеры и, поставив их на стол, присела возле меня. Передав мне красивый стеклянный бокал, она подняла свой и сказала по-русски: "За встречу!" - и залпом выпила весь фужер. Её лицо скривилось, и она начала жадно глотать воздух ртом, и махать ладонью перед своим лицом: "Господи!!! Какая гадость!" - снова сказала она по-русски.
- Ты не правильно пьешь коньяк...
- Откуда я знаю, как его пить?! Я же не пью. Ты забыл? Я вот, например, нашу встречу в Британии помню до мелочей, даже какие у тебя были часы.
- Да?! А... – указал я на бутылку, но она не дала мне договорить.
- Да это не моё. Это подруге моей. Я в жизни не пила...
- Зачем пьешь сейчас?
- Ну как же? Такая встреча! Моя первая любовь приехала ко мне на танке, в сверкающих ССовских доспехах, пробив ко мне дорогу из сотен убитых моих соотечественников! Как тут не выпить от такого счастья?..
- Ты сказала "первую любовь"???
- Нет Зигфрид, ключевое слова были тут "на танке"... Все остальное не имеет значения - она снова налила себе коньяка.
Я не знал что ответить, мысли путались. Её блестящий немецкий с намешанной иронией и сарказмом обезоруживал меня. Она говорила почти, не повышая тон, и не срываясь.
- Откуда это имя? - спросил я, пытаясь хоть как-то смягчить ситуацию, в которой я совершенно перестал ориентироваться.
- Значит, ты хочешь поговорить, прежде чем мной овладеть? Мне льстит твоя галантность.
- ...
- Это моё настоящее имя и фамилия - снова начала она, не дав мне возможности возразить.
- А как же?..
- Я потомственная дворянка. С такой фамилией тогда было никак...
- Почему?
- Мой отец... Понимаешь, мой папа был поручиком в царской армии, после революции он пошел в красную армию... его расстреляли в 1938-м, как врага народа. Нам пришлось отказаться от него. Мама вернее нас с братом заставила… правда это не особо помогло. Брат так и вступил в войну в звании старшего лейтенанта на должности командира противотанковой батареи. Хотя к тому времени он должен был быть уже майором.
- У тебя есть брат?
- Был брат. Он погиб в июле, в Прибалтике.
- Сочувствую...
- Забавно это слышать от немца. Вы вообще все забавные, с кем не говоришь, все хотят только мира, и никого не обижали. Вас всех послушать так вы ангелы, которые в России оказались по чудовищному стечению обстоятельств.
- Думаю твой брат тоже своего рода жертва обстоятельств.
- Мой, брат, герой!!! Ты понял?! - она сказала это очень тихо, но на столько уверенно, что мне показалось, что она закричала.
- Что такое враг народа?
- Это те, кто против народа!
- Твой отец был против народа?
- Мой отец был патриотом. И так же нас с Алексеем воспитал.
- Я ничего не понимаю... как же тогда его расстреляли?
- А вот так. Какая теперь разница? - она выпила залпом второй фужер коньяка.
- Просто я никак не могу понять. Коммунисты расстреляли твоего отца, а твой брат, идет на войну и ценой своей жизни защищает коммунистов?
- Коммунистов... да, да! Все верно! Спасибо что подсказал! Ты сейчас пошутил!? - она резко изменила тон. Порасклеили по всему городу, свои листовки: "ВЕРМАХТ СПАСЕТ ВАС ОТ ЖИДОВ И БОЛЬШЕВИКОВ", вот только я тогда не поняла, как вы спасаете нас от большевиков, убивая нас???
- Мы воюем с большевиками, и я не могу понять, за что вы так любите вашего Сталина?
- Какого еще Сталина?! Какие к черту коммунисты?! Как же вы никак понять не можете, мы воюем не за Сталина! Мы воюем за родину!!! Родина не бывает белой, красной, она не бывает коммунистической или сталинской! Родина - она одна! И не важно, кто ей руководит: царь, Ленин, Сталин. Это все временно, цари приходят и уходят, меняются названия государства, флаги, а Родина - это Родина! И будь мой отец сейчас здесь, он бы без особых раздумий порвал бы тебя на части. Не ради большевиков, которые его расстреляли, а ради Родины. Как у вас вообще хватило ума связать это воедино?! Вот скажи мне, дорогой Зигфрид, что тебе дороже Германия или твои нацисты?
- ... - весь мой мир рухнул, я чувствовал себя уничтоженным. Если бы мне сказал это кто-то другой я бы просто не услышал.
- Молчишь? Вот и правильно молчишь. Потому что твоя родина напала на мою! И мою родину жжет и убивает не Гитлер, а самые обыкновенные немецкие парни, такие как ты. Что вам тут нужно?! Что мы вам сделали?! Да наша власть не идеальна, если не сказать больше... но эта наша страна! Так почему вы пришли нас убивать? Почему вы решили, что вам это можно делать?! Почему вы не можете понять, что для русских Родина ценнее, чем все эти бредовые идеи?
Я просто молчал, глядя в её бездонные грустные глаза, в которых видимо уже не осталось ни одной слезинки.
- Что ты молчишь? Я, наверное, задела твою непогрешимую немецкую кровь...
- Знаешь, Женя...
- Не называй меня так! - она в нетерпении закрыла глаза.
- Извини, Лена... Просто это неожиданная перемена для меня.
- Ха! Неожиданная перемена для него?.. А для меня твоя перемена очень... Герой войны с империалистами, теперь стал героем войны со своим некогда союзником... Тебе "Дубовые листья" к "Рыцарскому кресту" случайно не за убийства русских дали? Для меня это "неплохая" перемена в тебе... (она добавила по-русски, с трудно сдерживая эмоции) Я же влюбилась в тебя тогда, как последняя дура!!!
- Что?! Что ты сказала?! - переспросил я, хотя понял фразу и так.
- Ничего – она посмотрела куда-то в сторону.
- Как ничего?! Я все понял!
- А раз понял, чего тогда тебе еще надо? - она посмотрела мне в глаза с таким отчаянием, что у меня ком застрял в горле.
- Ты сказала, влюбилась... А почему же тогда не сказала?! Ты даже вида не подала...
- А что ты думал? Я должна была броситься к тебе на шею, со словами: "Ой, какой бравый офицер!" - так чтоли?
- Нет, Ты наверное права...
- А женщина всегда права, дорогой мой Зигфрид. - не знаю почему, но я подумал в этот момент о своей матери.
- Послушай, Лена, к черту все! Есть ты, есть я! Остальное все не важно!!!
- Не важно??? Не важно, что? Ты спятил?! Что не важно?! - она уже начала явно заплетаться языком.
- Все не важно! Главное мы вместе!
- Какие еще мы (она очень серьезно и сердито взглянула на меня)? Какие мы?! Очнись! Идет война, и мы с тобой явно не союзники...
- Нет! Все к черту! Не мы это все начали, так почему мы должны от этого отказываться, отказываться друг от друга?!
- Во-первых, потому что так не бывает, что раз и все (она закончила на русском) и моя хата с краю! А во-вторых, тебе не кажется, что ты забыл спросить меня? Ах да! Я же твой законный русский трофей...
- Это все глупости... Впрочем... Я понял...
Я встал со стула с разорванным на части сердцем, собрав в кулак последние силы, чтобы немедленно удалиться. Бросив на нее (как мне показалось) отчаянный взгляд, я развернулся и направился к выходу. Сгорая от стыда и дикой боли от разочарования. Она вскочила с места и, догнав меня, остановила, развернув меня лицом к себе: "И что теперь просто возьмешь и уйдешь?! Какого черта ты тогда вообще пришел?! (она сильно ударила меня ладонью в грудь) Зачем, зачем ты пришел?! Зигфрид, не бросай меня одну!!!"
Она смотрела на меня без единой ноты истерики или плача, в глазах лишь только повисла тон. Ее уверенные сильные глаза парализовали все моё тело, я застыл, не имея возможности не пошевелиться, ни сказать что-то. Она бросилась мне на шею и сказала тихо по-русски: "Не оставляй меня - слышишь? Не оставляй..." - её тело обмякло и она повисла у меня на руках.
Я схватил её на руки и начал перемещаться по комнате в поисках спальни. Лена в бессознательном состоянии лежала на моих руках, опрокинув назад голову. Найдя спальню, я осторожно положил её на кровать и, накрыв одеялом, сел рядом с кроватью в кресло. Я сначала дико испугался, но почувствовав её дыхание, понял, что она просто перебрала с алкоголем. Она сладко потянулась, не открывая глаз и укутавшись в одеяло, застыла неподвижно, только её грудь под одеялом поднималась и опускалась при каждом вдохе и выдохе. Я смотрел на нее, не отрывая глаз, перебирая в голове разные мысли. Пока не осталось только одна "как хорошо, что она не дала мне уйти".