Бой за деревню Братское - отрывок.

«БОЙ МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ»

Из-за танка Эриха появился Снеговик. Он прошел мимо горящего КВ, и, подойдя к нашему танку молча, не обращая на нас внимания, открыл свой люк, засунул в него руку и начал что-то искать. Фридрих достал из своего люка магазин, вставил его в МП, и снова забросил автомат за спину. Лицо его было грязным, а на его черной танкистской кепке висел оторванный от нее кусок материи. Мы молча наблюдали за его действиями: "Что вы вытаращились на меня?!" - пробубнил радист, не поднимая на нас глаз.
- Спасибо тебе, Снеговик... - сказал Косой.
Фридрих поднял на него глаза.
- Да, ладно тебе Ганс - это было не сложно...
- Не скажи. Я видел не все, но думаю, что даже я бы не справился...
- Перестань, Косой. Вон Роза тоже молодец! Это же надо было так русского наводчика обмануть...
- Парни, вы все молодцы! - радуясь и гордясь своим экипажем, сказал я.
Со своего танка спрыгнул Эрих, и подошел к моей машине.
- Зиг, извини! Мы чуть было не проспали...
- Эрих, ты шутишь?! Если бы не ты, нам бы всем сейчас было бы очень «жарко».
- Да я то что? Это Парикмахер предложил поехать за КВ, когда он за вами в поворот нырнул. А то, что у советского танка задняя звезда рассыпалась - это спасибо меткости Ежика. Я, если честно, не сразу оценил обстановку...
Я взглянул на сидящих, на броне танка танкистов Эриха. Ежик, улыбаясь в тридцать два зуба, помахал рукой моим танкистам. Мой экипаж в ответ тоже начали махать ему рукой. В горящем советском танке начали щелкать патроны. - Так, валим от сюда! Пока у КВ б.к. не с детонировал! – решил я, переместить свои танки в безопасное место.
Все мои машины поехали по улице туда, где ранее стояли советские танки. За тем перекрестком уже вовсю хозяйничали гренадёры. Они выводили из двухэтажного деревянного здания красноармейцев. Видимо, это здание сельсовета было русским штабом. Около десятка красноармейцев ведя своих раненых товарищей, медленно плелись между стоящих перед сельсоветом бронетранспортеров.
Вдруг среди русских пленных началась потасовка. К «иванам» подбежали гренадёры, угрожая русским оружием, они заставили пленных успокоиться. Командир гренадёрского взвода начал орать по-русски: "Кто это начал?! Кто сделал драку?!" - пленные расступились, оставив двух своих товарищей. Взводный выхватил пистолет, и, подойдя к двум зачинщикам драки крикнул: "Молиться ваш бог, русские!!!" Один из красноармейцев подошел к офицеру и начал истерически кричать: "Я не русский! Я не русский, пан офицер! Я украинец! Я не хотел! Меня мобилизовали! Я украинец!!!"
Офицер замер в нерешительности, задрав стволом "Люгера" козырек своей каски вверх, и начал разглядывать обоих красноармейцев. Затем офицер подозвал к себе командира отделения, когда тот подошел он, указывая на пленных спросил:
- Пауль, кто такие украинцы?
- Куно, это такой народ. Мы же сейчас на Украине...
- И что ты можешь сказать об этих украинцах?
- Ну, я общался пару раз с ними в увольнении, они вроде бы не любят Сталина...
- "Не любят"??? Хм... – командир взвода, не выпуская из руки пистолет, подтянул ремень автомата, который висел у него на плече.
- По-моему так, Куно.
- Хорошо… Пауль, но вот ты посмотри теперь на этого (он указал пистолетом на одного из «иванов»), и на второго.
- Ну и что, Куно?
- Теперь скажи мне кто из двух этих славянских ублюдков русский, а кто украинец?..
- Ну... - командир отделения, пожал плечами и почесал затылок.
- Я тоже, Пауль, не понимаю в чем между ними разница...
Взводный крикнул стоящим рядом гренадерам: "Обоих - в расход!!!"
Пехотинцы схватили двух зачинщиков драки, и поставив к стене сельсовета, расстреляли обоих длинными очередями из автоматов.
Вот таким образом до меня наконец-то дошло, что это был за такой странный диалект, и почему местные не испытывают к нам такой неприязни, как в Белоруссии. С другой стороны, если мы будем продолжать в том же духе, от местного радушия скоро не останется и следа.
Где-то рвануло несколько наших мин, еще с час звучали одиночные выстрелы, но к восьми часам вечера все закончилось. По приказу Фишера вся наша боевая группа покинула село Братское, которое постепенно превращалось в одно большое пожарище. Выставив боевые охранения, мы завалились вповалку спать, грязные и изможденные, до беспамятства, уставшие от боя, так называемого, местного значения, в котором я потерял двух танкистов убитыми и тринадцать ранеными. В пехоте же все было куда печальнее. Вся боевая группа в течение еще трех часов занималась поиском своих убитых товарищей, и хоронили их. Батальон «Мустанг» потерял сто тридцать семь человек убитыми, трех так и не нашли, и еще двести шестьдесят было с разными категориями ранений, и это от семисот двадцати человек личного состава. Всего же, вся наша боевая тактическая группа оставила в Братском кладбище сто шестьдесят две могилы. Только лишь один арт.дивизион «Веспе» не потерял ни одного человека.
Я со своей ротой тоже устроил небольшую панихиду, потеряв сегодня напополам и ветерана и молодого танкиста. Искренне расстроенные мои ветераны, глядя на могилу Вилли, молча смотрели на его крест, скрипя зубами, а молодые танкисты, не сдерживая эмоций, плакали через одного, не в силах поверить в то, что их таких бравых и умелых танкистов СС, могут убить какие-то оборванцы из Красной армии.

"«9 МАЯ - НЕ БУДЕТ» ___ (рассказ)"