В поисках счастья

Я открываю глаза, и вижу зелёную траву, на которую падает мокрый снег. Машина лежит на земле вверх колёсами, поэтому в окно я так близко вижу траву. И вдруг сумасшедшая мысль: «Я ХОЧУ ЖИТЬ!» Кто-то прошуршал мимо меня к разбитому окну и вылез наружу. Я поползла следом. Я практически не чувствовала своего тела, но понимала, что из машины надо вылезти. Я попыталась встать, но не смогла – от жуткой боли в позвоночнике я осела в сугроб. Потихонечку ко мне стало возвращаться ощущение моего собственного тела. Голова болит. Я потрогала там и рукой нащупала шишку. Колено болит. И жуткая боль в позвоночнике между лопатками. Нас подобрал мужчина из нашего посёлка, он возвращался с работы домой на своём автомобиле. Даже не знаю, как я дошла до своего дома.
Сколько раз я спрашивала себя: что же было за те секунды полного небытия? Сознание я теряла один раз в жизни, этот единственный раз я помню очень хорошо, хотя мне тогда и было лет 10. Моя мама заплетала мне косички перед телевизором, я собиралась в школу, папа кормил аквариумных рыбок и о чём-то говорил. Вдруг я начала видеть перед глазами разноцветные звёздочки, и почувствовала, что перестаю ощущать тело и слышать. Такое полное онемение всего тела. Меня окутал «вихрь» разноцветных звёздочек. У меня было абсолютно чёткое ощущение полёта на бешеной скорости среди звёзд. Да-да! Бесконечный космос, но не холодный и не пустой. Я очнулась на софе, мама гладила меня по груди и животу, а папа спросил: «Что это там у вас?» Меня усадили в кресло и дали чай с лимоном. Больше ничего подобного в моей жизни не происходило, обмороки не повторялись.
Скорее всего, абсолютно у каждого человека хотя бы раз в жизни была какая-то ситуация, в которой он думал о близкой смерти. Инстинкт самосохранения. Кто-то оказался втянутым в жестокую драку, кто-то чуть не подвергся насилию, кто-то не увидел в темноте поворот, сидя за рулём мотоцикла. Перечислять всевозможные катастрофические ситуации можно бесконечно, но суть остаётся одна: мы продолжаем жить.
Что ж. Надо жить дальше. Настоящие перемены начнутся тогда, когда я уеду из родного дома. Это очевидно. Все птенцы рано или поздно покидают родное гнездо. Значит, мне тоже пришло время «сниматься с якоря». Нужно обустроить свою жизнь, а этого, кроме меня, никто не сделает.
Стать проводницей мне было не суждено: у них «предел» плохого зрения – 3, а у меня – 4.5. Но, всё, что ни делается – всё к лучшему. Я решила поехать в Тверь. Я закончила текстильный техникум, не пропадать же диплому! В Твери я устроилась на трикотажную фабрику. Жила в общежитии. А Эдик Крастин уехал в Валдай. Он периодически звонил мне, но я уже знала, что ничего у нас не получится, слишком большое расстояние нас разделяло.