Суровые прятки (Г. Пысина)

Суровые прятки

Девочка пряталась под диваном. Она лежала молча и тихо, как мышка, и все, что происходило в квартире, слышала. Каждое слово. И молилась: "Господи! Помоги! Пусть следователь поднимет диван. Я здесь, в этом ящике для постели. Следователь, его называют Андрей Сергеевич. Господи, помоги Андрею Сергеевичу найти меня!"

Накануне Андрея вызвал к себе прокурор и, передавая материалы проверки, ориентировал молодого человека быть предельно внимательным и не нарушать право граждан на неприкосновенность жилища.
В маленьком по объему материале было объяснение 15-летней девушки, как она год назад после ссоры с родителями ушла из дома. Жила на вокзале несколько дней, пока к ней не подошла такая же, как она девчонка с расспросами: что, да как. Оля, так звали героиню, пожаловалась на родителей, которые "достали": заставляют уроки делать да посуду мыть. На учителей, которые "обнаглели": ставят ни за что "двойки", да пишут в дневник: "Прошу родителей зайти в школу!"
Ее собеседница, Олеся, очень внимательно слушала, поддакивала: "Вот и у меня так". А потом неожиданно пригласила:
- Пойдем со мной. Там живут очень хорошие люди. Добрые. Они и накормят тебя, и спать уложат. А, главное, ни в школу ходить не надо, ни посуду мыть.
- Неужели есть такие люди?
- Есть. Пойдем со мной - увидишь! Я тоже из дома год, как ушла. И не жалею. У них и живу.
В квартире и в самом деле встретили девочек очень тепло. Доброжелательностью светились глаза мужчины и женщины определенного типа внешности, когда они приветливо подали полотенце и проводили в душ, а затем на кухне - к обеденному столу. Оля уже несколько дней толком не мылась и не ела, и пришла в неописуемый восторг от такого к себе отношения. Благодарность переполняла ее сердце.
После того, как она плотно поела, ее подвели к платяному шкафу и предложили выбрать для себя одежду. Оля долго примеряла, выбирала, что ей больше подходит.
Затем хозяйка предложила ей отдохнуть до вечера.
- Как мне вас отблагодарить за добро?
- Вот вечером обо всем и поговорим.
Уставшая от скитаний, девочка свернулась калачиком на диване и задремала, казалось, ненадолго. Но очень быстро дрема переросла в крепкий сон.
Проснулась девочка от прикосновений чужих рук к интимным местам своего тела. Она вскочила, раскинула свои красивые большие голубые глаза и с негодованием произнесла:
- Вы что делаете?
Рядом с ней находился мужчина-китаец, каких она в избытке встречала на вещевом рынке. В комнате и в целом в квартире никого не было, кроме этого мужчины, так ей показалось в первый миг пробуждения.
Девочка попыталась проскочить к двери, чтобы убежать из квартиры. Но в прихожей с улыбкой и доброжелательным выражением лиц увидела еще двух мужчин с похожей внешностью. На ломаном русском они дружно сказали:
- Сама, сама. Мы - плати.
Девчушка, казалось, не понимает, о чем они?
Когда все закончилось, растерзанная и измученная она лежала на большой кровати в соседней комнате с той, где был диван, и думала: "Вот для этого я ушла из дома. Мама-мамочка! Прости меня! Я тебя так люблю! Я поняла, от чего ты меня всегда оберегала. Мама, прости меня, прости. Ты не знаешь, где я, но я к тебе прибегу, прибегу. Я буду мыть посуду и делать уроки. Мама, мамочка! Помоги мне!"
Пришла хозяйка и буднично сказала:
- А ты молодец, почти не сопротивлялась. Как будто всегда этим занималась. Клиенты остались довольны. Мы с них взяли, как за "клубничку", они сказали, что сначала засомневались, подумали, что мы их обманули. Молодец! Если так будешь себя вести: слушаться и все выполнять, то мы будем разрешать тебе выходить в город, погулять.
- Я буду все выполнять. Я буду слушаться, - сказала Оля хозяйке.
И так прошел год. Оля повзрослела, расцвела, внешне она была красавица. Она старалась угодить хозяйке, даже когда в квартиру привели эту 11-летнюю девчонку Анжелу.
"Вот еще одна дурочка из дома ушла от папы с мамой. Папа - военный. И чего ей не жилось?", - подумала Оля. Она пожалела девочку - такого еще ребенка, бедная, что же ей предстоит узнать? Неужели и ее не пожалеют? Но ничем в данный момент она не могла помочь Анжеле.
- Анжела, ты только ничему не удивляйся. Не спорь. И не сопротивлялась. Ладно?
- А почему - не спорь? Чему - не сопротивляться? - спросила Олю девочка.
- Тихо, тихо, нас не должны слышать. Потом сама узнаешь.
- Но они - такие заботливые, добрые. Не то, что моя мама - вечно ей все не так!
В этот день хозяйка разрешила впервые за год выйти Оле и погулять по городу. Возвратиться надо было не позднее 21 часа. Если в это время не вернется - ей не жить. Такие суровые условия:
- Из-под земли достанем! - предупредили по-доброму хозяйка.
Оля вышла на волю. С небес на нее обрушилось солнце: не через стекла окон квартиры и не через балконный проем, а прямо так сразу сошло к ней!
- Привет, Ольга! - казалось так произнесло солнце.
- Я - другая, я - другая, - грустно ответила ему девочка.
- Нет, ты - все та же! Живи и ничего не бойся!- услышала девочка.
- А мама, мама - она будет меня ругать! Что я ей скажу?
- Мама тебя любит, ждет и ищет. Уже год, как ищет тебя!
- Ищет? Ищет. Меня ищет мама.
И девочка, как на крыльях, полетела к своей мамочке.
Весь день они проплакали, обнимая и целуя друг друга, они непрестанно повторяли:
- Как я тебя люблю!
А к вечеру пришел отец. Он молча выслушал своих женщин, без эмоций, и куда-то ушел.
Через полчаса в квартиру с отцом зашли молодые и симпатичные парни.
- Оля, расскажи обо всем, что их будет интересовать, - велел отец.
Девочка смотрела на папу со слезами на глазах: "Они же меня убьют", - говорил ее взгляд. "Ничего не бойся", - также глазами ответил ей отец.
Они долго ездили по городу, пока Оля наконец-то нашли тот самый дом. Пришла она в тот дом вечером, а уходила бегом, толком не запомнив ни дом, ни квартиру, в которой провела целый год.
- Так ты говоришь, девочку 11 лет туда привели перед твоим уходом?
- Да, она там должна быть. Но ее, наверное, уже изнасиловали. Она совсем маленькая. Там с китайцев берут 100 руб., а с вьетнамцев - 50 руб. Если девочка, то больше платят. Этот публичный дом сделала узбекская семья для китайцев и вьетнамцев. Русские туда не ходят. А услуги - самые дешевые в городе. Я от клиентов слышала. Нам никогда не платили. Мы - за еду и квартиру отрабатывали.
Оля показала дом, рассказала, где расположена квартира.
- Ох, Оля, Оля. Хоть бы ты не ошиблась! Не подведешь?
- Нет, точно, здесь.
- Сейчас отвезем тебя домой. Никуда не выходи. Они знают твой адрес?
- Нет, я сказала, что я из другого города приехала. И имя не свое назвала.
- Молодец. И спасибо тебе. За смелость. Может быть ты спасла сейчас Анжеле жизнь. Ее уже ищут родители. Появление твоего отца было так кстати.

Андрей, следователь прокуратуры, изучил материал, напечатал постановление о возбуждении уголовного дела, подписал. "Что делать? А делать надо обыск. Идти за санкцией? - Может уйти информация. Идти надо без санкции с последующим уведомлением.
Вдруг не найду никого там? Что тогда? Накажут. Может даже уволят." С такими мрачными мыслями он позвонил человеку, которого считал своим учителем и мнением которого дорожил, напросился на встречу с материалом.
- Иди. Делай. И смелее. Увереннее.
- "Опера" меня уже ждут.
- Смотри тщательнее. Девочка может быть в самом неожиданном месте. Она маленькая, худенькая. И помни: ты ищешь человека. А это все-таки не иголку в стогу сена! Удачи тебе следственной. Если не повезет - поддержу, не волнуйся. Основания к обыску без санкции у тебя есть: неоспоримые и неотложные. Звони, если будут вопросы по ходу.

Ушел он ободренный. И вот он в квартире. В ней только муж и жена - узбеки. И нет никаких девочек. Он не подавал вида, что расстроен: посмотрели все и везде, в самых немыслимых местах. Уже оформлены и подписаны необходимые документы. Наказания не избежать. "Впрочем, что я о наказании думаю. Девочки где-то нет. Может и убили. А я даже спросить не могу. Сразу им станет ясно: Оля сообщила. А Олю нельзя подставить - речь идет о ее жизни."
"Опера" молодые и смотрели на него, затаив дыхание. Они также уговаривали его на этот обыск и были уверены в успехе. Информация точная, люди - надежные.
В результате Андрей направился к выходу из квартиры, машинально сказав хозяивам:
- До свидания. Повестку я вам пришлю.
- А мы будем писать жалобу! Права нарушаете. Если мы - узбеки, значит все можно? - сказала хозяйка.
- При чем здесь узбеки? Извините, - Андрей по характеру очень мягкий, тактичный человек. Он не мог не сказать этого последнего слова: Извините.
Но тут в поле его зрения попал диван. Диван был совершенно невелик, из тех, что раскладывается вперед. В таких обычно нет ящиков для белья.
- Извините, - повторил он хозяйке, а в мозгу как-будто кто-то повторил слова: "она маленькая и худенькая, ребенок", - а в вашем диване есть ящик для белья?

Хозяйка молчала. На вопрос не ответила и он почувствовал, как она напряглась.
- Поднимите сиденье дивана, - отдал распоряжение следователь своим услужливым (на обыске так бывает всегда) помощникам.
"Опера" уже поднимал сидушку и каждый думал про себя: "Это же так просто, ну, как же я не догадался".
В ящике в невероятном положением лежала девочка: запуганная, избитая до черных синяков, но - живая! И это было главным!
- А т-т-ты чего молчишь?- Андрей всегда немного заикался, если волновался, - не кричишь?
- Боюсь.
- Так при нас - чего бояться, не тронет никто!
- Я мамы - боюсь, - с замиранием сердца произнесла девочка, - что я ей скажу?

(по материалам конкретного уголовного дела из 90-х)


© Copyright: Галина Пысина, 2013
Свидетельство о публикации №213020900207