Как не следует шутить в книге. Типичные ошибки
+1
Голосов: 1
Автор: drowned in dreams
Опубликовано: 4005 дней назад ( 5 января 2014)
Рубрика: Полезная информация
Как не следует шутить в книге. Типичные ошибки
Александр Николаевич Бирюков
Некоторые приёмы использовать не стоит, поскольку они либо до дыр затёрты, либо изначально юмором не являются. Другие, хотя их и можно использовать, требуют осторожного применения из-за того, что их употребляют в текстах 9 из 10 авторов юмористической, иронической, сатирической литературы, и эти средства создания комизма уже успели приесться читателю.
Итак, чего стоит избегать.
1. Юмор на фекально-анально-генитальную тематику. Если нет желания опустить свою книгу до уровня дешёвых американских комедий или скабрезных анекдотов, рассчитанных на недалёких и сексуально озабоченных людей.
2. Использовать переделанные анекдоты. «Шёл эльф по лесу, видит – замок горит. Зашёл и сгорел». Смотрится плохо в любых вариантах: хоть в виде реплик персонажа, хоть обыгранные в эпизоде. Бородатый анекдот обычно виден невооружённым глазом и демонстрирует только отсутствие фантазии и дурной вкус у автора.
3. Сейчас появилось много литературы, авторы которой пытаются рассмешить читателя чуть ли не каждой строчкой своего романа. Они обильно сыплют остротами: каламбурами, оксюморонами, «ироническими» метафорами, гипеболами, литотами, метонимиями, вставляя эти и другие тропы и фигуры к месту и не к месту (главное – как можно чаще). Автор с первых строк (и до последних) будто напоминает читателю, что это смешное произведение. Такая массовая атака читателя «юмором» выглядит как натужная попытка автора хохмить, веселить и больше похожа на паясничество, чем на комическое произведение. Когда наступает действительно
смешной момент, уже не смешно, потому что нет внезапности перехода от серьёзного к комичному. К тому же при такой трате средств создания комизма, весь арсенал «смешного» расходуется уже на первых страницах, а дальше начинаются чуть-чуть изменённые повторы, которые очень быстро приедаются.
4. Иногда авторам настолько нравится какой-нибудь смешной эпизод или некоторое средство создания комизма, что они обыгрывают его снова и снова, часто даже не утруждаясь изменить детали. Надо помнить, что анекдот вызывает смех только в первый раз. Дважды (а тем более несколько раз) повторённая шутка уже не выглядит комичной.
5. Юмор, основанный на стёбе, глумлении над протагонистом (да и любым персонажем вообще). «Василий был первым парнем на деревне. Плечищи – во, ручищи – во, рыгал так, что вороны от тяжёлого духа замертво падали с ёлок. Да что говорить – настоящий русский богатырь! Зелёной возгрёй из левой ноздри татарина с лошади сбивал! А если уж задом дунет – то дубы валятся! Девки любили – ох, любили его! Боялись только. Как зачнёт говорить - слюнями брызжет, а целовать станет – до заката утираться будешь». Подобное циничное отношение автора к персонажу вызывает лишь отвращение к произведению. Не отпускает мысль, что автор самоутверждается за счёт собственного героя. Единственный вариант - если описание, повествование идёт от лица не "всевидящего автора", а фокального персонажа и выражает его негативное отношение к тому, кого он "описывает". Однако подобным приёмом надо пользоваться предельно аккуратно, чтобы не впасть в цинизм и глумление над своими героями.
6. Юмор, основанный на демонстрации идиотизма героя (особенно главного). Иногда кажется, что персонаж совершенно не имеет мозгов. Просто идиот. Клинический. Он вляпывается в совершенно тупые переделки, совершает поступки на грани маразма, мыслит слабее грудного младенца. Понятно, что зачастую чужие поступки кажутся нам верхом идиотизма. Но ведь те, кто их совершает, каким-либо образом объясняют свой выбор! Причём обоснования собственной правоты могут звучать очень логично. Таким образом, если герой поступает глупо, то подобное поведение должно быть оправдано чем-то большим, чем одним желанием автора рассмешить читателя. Иначе опять получится глумление над собственным героем, которое не оправдаешь даже точкой зрения фокального персонажа.
7. Как говорилось в первой части, не кажутся комичными отклонения от "нормы", которые выглядят отвратительными, ужасными, трагичными.
Что применять можно, но с большой осторожностью:
8. Юмор, построенный на игре слов (каламбуры) и оксюмороны. "Иван Иванович подошёл к сейфу и вытащил записку Гулькина. Гулькин отчаянно сопротивлялся". "Охотник в лесу напоролся на сук. Суки разбежались, недовольно рыча". Сами по себе каламбуры, жонглирование омонимами не так-то уж и плохи. Беда заключается в том, что зачастую такие шутки либо очевидны, либо использованы в анекдотах о Штирлице, Петьке и Василии Ивановиче и в других видах народного творчества, а поэтому бросаются в глаза читателю, который заранее знает, в чём соль каламбура. Чтобы изящно обыграть игру слов, надо немало потрудиться. Это должны быть либо гротескная ситуация, либо гэг, либо какая-то ещё форма преподнесения комизма, которая не выглядела бы очевидно или использовала бы очевидность в качестве усиления комизма. По моим наблюдениям, очень редко юмор, основанный на игре слов, реализован на том уровне, который оправдывал бы применение этого приёма.
9. Юмор, основанный на переделке пословиц, фразеологизмов и узнаваемых фраз из других произведений (чем пользовались Николай Фоменко и Роман Трахтенберг в конце 90-х – начале 2000-х гг). "С кем поведёшься, от того и забеременеешь". "Тиха украинская ночь, но сало надо перепрятать". "Баба с возу - потехе час". "На худой конец хоть шерсти клок". "Тише едешь - шире морда". "Картина Репина "Приплыли". Список можно продолжать долго. Как и в предыдущем случае, сами по себе способы создания комизма не имеют ничего плохого, но они избиты многократным повторением в книгах, выступлениях и просто в обыденной речи. Если у автора нет цели прослыть подражателем Трахтенберга, то подобных вещей следует совсем избегать либо придумывать авторские переделки.
Александр Николаевич Бирюков
Некоторые приёмы использовать не стоит, поскольку они либо до дыр затёрты, либо изначально юмором не являются. Другие, хотя их и можно использовать, требуют осторожного применения из-за того, что их употребляют в текстах 9 из 10 авторов юмористической, иронической, сатирической литературы, и эти средства создания комизма уже успели приесться читателю.
Итак, чего стоит избегать.
1. Юмор на фекально-анально-генитальную тематику. Если нет желания опустить свою книгу до уровня дешёвых американских комедий или скабрезных анекдотов, рассчитанных на недалёких и сексуально озабоченных людей.
2. Использовать переделанные анекдоты. «Шёл эльф по лесу, видит – замок горит. Зашёл и сгорел». Смотрится плохо в любых вариантах: хоть в виде реплик персонажа, хоть обыгранные в эпизоде. Бородатый анекдот обычно виден невооружённым глазом и демонстрирует только отсутствие фантазии и дурной вкус у автора.
3. Сейчас появилось много литературы, авторы которой пытаются рассмешить читателя чуть ли не каждой строчкой своего романа. Они обильно сыплют остротами: каламбурами, оксюморонами, «ироническими» метафорами, гипеболами, литотами, метонимиями, вставляя эти и другие тропы и фигуры к месту и не к месту (главное – как можно чаще). Автор с первых строк (и до последних) будто напоминает читателю, что это смешное произведение. Такая массовая атака читателя «юмором» выглядит как натужная попытка автора хохмить, веселить и больше похожа на паясничество, чем на комическое произведение. Когда наступает действительно
смешной момент, уже не смешно, потому что нет внезапности перехода от серьёзного к комичному. К тому же при такой трате средств создания комизма, весь арсенал «смешного» расходуется уже на первых страницах, а дальше начинаются чуть-чуть изменённые повторы, которые очень быстро приедаются.
4. Иногда авторам настолько нравится какой-нибудь смешной эпизод или некоторое средство создания комизма, что они обыгрывают его снова и снова, часто даже не утруждаясь изменить детали. Надо помнить, что анекдот вызывает смех только в первый раз. Дважды (а тем более несколько раз) повторённая шутка уже не выглядит комичной.
5. Юмор, основанный на стёбе, глумлении над протагонистом (да и любым персонажем вообще). «Василий был первым парнем на деревне. Плечищи – во, ручищи – во, рыгал так, что вороны от тяжёлого духа замертво падали с ёлок. Да что говорить – настоящий русский богатырь! Зелёной возгрёй из левой ноздри татарина с лошади сбивал! А если уж задом дунет – то дубы валятся! Девки любили – ох, любили его! Боялись только. Как зачнёт говорить - слюнями брызжет, а целовать станет – до заката утираться будешь». Подобное циничное отношение автора к персонажу вызывает лишь отвращение к произведению. Не отпускает мысль, что автор самоутверждается за счёт собственного героя. Единственный вариант - если описание, повествование идёт от лица не "всевидящего автора", а фокального персонажа и выражает его негативное отношение к тому, кого он "описывает". Однако подобным приёмом надо пользоваться предельно аккуратно, чтобы не впасть в цинизм и глумление над своими героями.
6. Юмор, основанный на демонстрации идиотизма героя (особенно главного). Иногда кажется, что персонаж совершенно не имеет мозгов. Просто идиот. Клинический. Он вляпывается в совершенно тупые переделки, совершает поступки на грани маразма, мыслит слабее грудного младенца. Понятно, что зачастую чужие поступки кажутся нам верхом идиотизма. Но ведь те, кто их совершает, каким-либо образом объясняют свой выбор! Причём обоснования собственной правоты могут звучать очень логично. Таким образом, если герой поступает глупо, то подобное поведение должно быть оправдано чем-то большим, чем одним желанием автора рассмешить читателя. Иначе опять получится глумление над собственным героем, которое не оправдаешь даже точкой зрения фокального персонажа.
7. Как говорилось в первой части, не кажутся комичными отклонения от "нормы", которые выглядят отвратительными, ужасными, трагичными.
Что применять можно, но с большой осторожностью:
8. Юмор, построенный на игре слов (каламбуры) и оксюмороны. "Иван Иванович подошёл к сейфу и вытащил записку Гулькина. Гулькин отчаянно сопротивлялся". "Охотник в лесу напоролся на сук. Суки разбежались, недовольно рыча". Сами по себе каламбуры, жонглирование омонимами не так-то уж и плохи. Беда заключается в том, что зачастую такие шутки либо очевидны, либо использованы в анекдотах о Штирлице, Петьке и Василии Ивановиче и в других видах народного творчества, а поэтому бросаются в глаза читателю, который заранее знает, в чём соль каламбура. Чтобы изящно обыграть игру слов, надо немало потрудиться. Это должны быть либо гротескная ситуация, либо гэг, либо какая-то ещё форма преподнесения комизма, которая не выглядела бы очевидно или использовала бы очевидность в качестве усиления комизма. По моим наблюдениям, очень редко юмор, основанный на игре слов, реализован на том уровне, который оправдывал бы применение этого приёма.
9. Юмор, основанный на переделке пословиц, фразеологизмов и узнаваемых фраз из других произведений (чем пользовались Николай Фоменко и Роман Трахтенберг в конце 90-х – начале 2000-х гг). "С кем поведёшься, от того и забеременеешь". "Тиха украинская ночь, но сало надо перепрятать". "Баба с возу - потехе час". "На худой конец хоть шерсти клок". "Тише едешь - шире морда". "Картина Репина "Приплыли". Список можно продолжать долго. Как и в предыдущем случае, сами по себе способы создания комизма не имеют ничего плохого, но они избиты многократным повторением в книгах, выступлениях и просто в обыденной речи. Если у автора нет цели прослыть подражателем Трахтенберга, то подобных вещей следует совсем избегать либо придумывать авторские переделки.
806 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!